В одной из предыдущий статей мне попеняли, что я не называю вещи своими именами и что никакие они не особенные, а больные. Вопрос на самом деле очень щекотливый и мне захотелось в нём разобраться.
Для начала я полезла в словари и выяснила, что больной – это пораженный какой-нибудь болезнью (словарь Ожегова). Что ж, здесь в принципе всё понятно и просто. Словарь не даёт понимания о том, что больной это плохой, некачественный, ущербный, даже намёка нет. Теперь надо разобраться, что же такое болезнь. Если, например, с аутизмом всё достаточно однозначно и в медицинской литературе его называют заболеванием, то с задержкой психического или психоречевого развития (ЗПР или ЗПРР) не так всё просто. ЗПР подразумевает отставание развития высших психических функций от возрастной нормы. Это не болезнь. Но ЗПР очень распространенный диагноз, особенно у малышей до 3-х лет. Чаще всего начинается всё как раз с ЗПР, однако не факт, что если ребёнку поставили этот диагноз, то впоследствии его обязательно переквалифицируют в аутизм, алалию, умственную отсталость или что-нибудь аналогично серьёзное. Какая-то часть детей с ЗПР успешно преодолевает этот диагноз и к школе догоняет своих сверстников. Поэтому, на мой взгляд слово больной до 3-х лет употреблять в отношении ребёнка, который по каким-то критериям отстает от своих сверстников не совсем уместно. С другой стороны, нельзя отрицать, что слово больной вполне употребимо в отношении детей, имеющих диагноз аутизм, алалия, умственная отсталость и т.п.
«Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт».
Признать, что у ребёнка есть проблемы очень трудно. Многие родители чувствуют вину, ощущают свою ущербность, обиду на мир, злость на врачей, многие успешно преодолевают эти разрушительные чувства. Но для того, чтобы их преодолеть надо свыкнутся с новыми условиями, надо как-то к ним адаптироваться. И очень часто слово «больной» очень в этом процессе тормозит. Бывает, кажется, что, если только я смирюсь с тем, что мой ребёнок болен, значит я признаю, что шансов у него нет, значит я ставлю крест на его дальнейшем развитии. Именно поэтому родители не всегда сразу принимают решение об оформлении инвалидности. Кажется, что это клеймо, что от этого не избавиться потом уже никогда, что это значит опустить руки. Мы сами шли к этому решению 3 года. Конечно, родителю проще, спокойнее и приятнее называть своего ребёнка особенным. Давайте только подумаем, что они при этом подразумевают.
Иногда люди думают, что родители, называя своего ребёнка особенным:
- Прячутся от реальности и не признают имеющихся у него проблем.
- Возвышают его тем самым над остальными детьми, требуют каких-то особенных условий, особенного отношения.
На самом деле всё проще, в данном случае особенный – имеющий особенности в развитии. Пока ребёнок маленький, ещё не понятно сумеет он эти особенности преодолеть и догнать сверстников или нет. Если родители не оформили инвалидность называть ребёнка инвалидом тоже некорректно. Когда оформили, то к этому тоже надо привыкнуть. Я до сих пор стараюсь это не афишировать. Например, в поликлинике, где дети-инвалиды имеют право проходить к врачу без очереди. Мне проще спокойно отстоять очередь, чем объяснять окружающим, почему они должны меня пропустить. Мне гораздо приятнее, когда о диагнозе моего ребёнка не догадываются окружающие, когда она мало отличается от остальных детей. Поэтому, да, мне приятнее называть её особенной, чем больной. Больной часто вызывает жалость, мне не хочется вызывать жалость у окружающих, от этого я начинаю чувствовать себя несчастной, имеющей какую-то поломку. Поэтому мне проще и приятнее, а что важнее гораздо продуктивнее называть своего ребёнка особенным, не таким как все, чем больным. Возможно, это только мои тараканы, но мне бы хотелось, чтобы люди понимали, отчего и почему родители называют своих детей особенными, особятами, солнечными детьми и т.п.
Тем более, что термин «особенный ребёнок» уже прочно вошёл в нашу жизнь и многие понимают его, даже не имея представления о том, что такое синдром Аспергера, сенсомоторная алалия или СДВГ.